Времена Бессмертных - Страница 21

Я собираюсь позвать Спартака, чтобы он присмотрел за византийцами, пока я буду выносить тела на улицу, но слышу шорох в спальне. Тут же поднимаюсь на ноги и как можно тише иду на звук. Готов поспорить, что один из Бессмертных засранцев попался в ловушку, потому что дядя Сэмми умер с ружьем в руке.

Дверь в спальню стариков приоткрыта, и оттуда по-прежнему доносится шорох, я прислоняюсь к косяку и с доступного ракурса рассматриваю комнату. Внушительных размеров платяной шкаф, в котором мы с Руфь прятались в детстве, весь прошит пулевыми отверстиями – значит, дядя до последнего пытался остановить напавшего, но уйти они с тетей не успели. Позволяю себе еще немного наклониться и, наконец вижу того, кто убил дорогих мне людей.

Кукольная рожа пытается раскрыть оконную ставню, наверное, решив спрыгнуть, лишь бы добраться до своих, а уйти обычным способом он не может, так как его отстреленная фарфоровая нога валяется у кровати.

Я могу больше не таиться и спокойно, как всегда чувствуя поток разливающегося по венам гнева, вхожу в спальню и в два шага оказываюсь за спиной Бессмертного. Парнишка в белой форме с нагрудным знаком в виде держащей яблоко руки, с удивлением оборачивается, и я вздрагиваю, увидев его лицо. Половина нижней челюсти снесена, трещины от разбившейся кожи расползлись до самых глаз, а левое ухо свисло над плечом и не понятно как оно вообще держится. Он должен чувствовать страх, это должно отразиться в его взгляде, но он пуст и бесчувственен. Значит правда, что о них говорят – после приема яда на Церемонии Перехода, они на время лишаются любых эмоций, становятся обычными куклами, чьи отравленные сердца продолжают биться.

Я хватаю Стража за горло, хочу открутить ему башку, но вот держа его жизнь в своих руках, задумываюсь: да я ненавижу его и ему подобных всем сердцем, я зол, я только что узнал, что потерял еще двоих близких людей, но убийца ли я? То есть они, конечно, уже не люди, но даже лишить существования Бессмертного, требует перехода какой-то запретной черты. Первородный, фундаментальный запрет, до последнего удерживающий меня от убийства. Я, безусловно, не самый святой парень на земле, я вспыльчив и даже временами жесток, часто дрался, а сегодня вообще похитил девушку, но я не могу решиться отнять жизнь у Стража.

- Что ж ты натворил…ублюдок. – смотря в яркие стеклянные глаза, говорю я, но он не сможет мне ответить, не хватает нижней челюсти!

А потом я кое-что придумываю, такое от чего мне и смешно и страшно одновременно.

Ирония в том, что Бессмертные не могут умереть от естественных вещей – болезни, кровопотери, переохлаждения или асфиксии, им, конечно, можно оторвать голову ну или вырвать сердце, но, в общем, они долгожители! А вот поместить их между жизнью и смертью я могу, тем самым заставив долго мучиться.

Что я придумал?

Командую Спартаку отвести Аврору и Августа на кухню и накормить, а сам возвращаюсь в спальню, хватаю Стража за уцелевшую ногу и тащу вниз. Никто ничего не замечает, и я оказываюсь с кукольной рожей на крыльце.

Почти стемнело, загорелись первые звезды и в воздухе виден пар от моего дыхания. Я бросаю взгляд на Стража и вижу, что он не дышит, но жив. Черт знает что! Я волоку его за собой на задний двор к забору, у которого дядя Сэмми вырыл внушительных размеров пруд, раньше он разводил рыбу, и иногда они с отцом рыбачили. Вода темная как небо над головой, кажется, что очень глубоко, но я знаю - не больше трех метров. Этого достаточно, Бессмертному с одной ногой ни за что не выбраться.

И вот, я чуть поднимаю его с земли и как мешок с мусором выбрасываю в воду. Раздается всплеск, и фарфоровое тело вечно живого Стража опускается на дно пруда и, думаю, уже навсегда. Какое-то время я смотрю на поверхность воды, представляю, что вот сейчас появится бледная скрюченная рука Стража, или хотя бы пузырьки воздуха, но нет никакого движения. Прислушиваюсь к звукам леса за невысоким забором, где-то в глубине чащи ухает сова и тут и там слышны звуки живой природы. Вслушавшись достаточно хорошо, я разбираю шум, доносящийся с моста до которого полчаса езды на машине. Что бы это могло быть? Я думаю, Стражей зачем-то поспешно эвакуируют с Окраины и, возможно, они даже насовсем покинут здешние места, что, безусловно, хорошо для нас. Утром путь будет открыт.

Стоять и просто слушать звуки больше нельзя, есть очень важное и очень неприятно дело. Похороны стариков. Мне больно от мысли, что придется закопать их недалеко от дома, как каких-то домашних животных, которым вроде бы не положено устраивать полноценную панихиду, но у меня просто нет другого выбора. Все не должно было сложиться именно так, они еще имели силы жить и право узнать, что случится с их родным городом!

Около двух часов мы со Спартаком роем могилы, уставшие, потные, обессиленные, мы позволяем себе только несколько раз передохнуть, а потом снова беремся за лопаты. Когда мы опустили тела в ямы, и настало время закапывать стариков, мне в голову пришла мысль позвать Августа и Аврору, чтобы они взглянули на то, к чему привел византийский режим и всеобщее желание заполучить бессмертие - примера нагляднее не отыскать – но я все же не решился, в большинстве из-за девушки. Почему-то именно ее мне не захотелось награждать ночными кошмарами.

Итак, около четырех утра все закончилось, и мы отправились отдыхать.

Я открываю окна на первом этаже, дабы сквозняк, хоть немного разогнал трупный запах и к счастью, это помогает. Все вчетвером устраиваемся в гостиной, кто где. Спартак и Август развалились в креслах, натянув клетчатые пледы до подбородков, а Аврора на правах единственной дамы заняла кожаный диван с высокой спинкой. Я сел на пол возле нее. Она так ничего и не сказала, поэтому я подумал, что может она, готовит план побега и решил, что правильнее держаться к ней как можно ближе.